— Почему это?
— Потому что танков у тебя нет, вранье получается.
— Это не принципиально, можно Тумаками или Тачками, на худой конец — Твердолобые…
— Последнее — в самую точку, — горячо согласился Трефаил.
— Я знал, что ты меня поддержишь.
— И не подумаю! — рассердился Сууркисат. — Только парламентским путем.
— Ну пойми ты, у нас парламентским путем ситуацию не изменишь, потому что всем на все насрать. Да и нет его у нас, парламента, только Верховный Совет, вечно молодой и вечно пьяный, вот уже… бать, сколько у нас коптит?
— Пятьдесят лет, — ответил Ванзайц.
— Вот именно. И кто в этом виноват?
— Кто?
— Только не я, я тогда еще не родился.
— Ты на батю намекаешь? — Сууркисат насупил брови.
— Ни на кого не намекаю, просто долго так продолжаться не может! Не хочу быть диссидентом, — топнул ногой Мумукин.
— А кем хочешь?
— Хочу быть владычицей морскою!
— Вообще-то приехали уже, — сказал Влас.
Перед путешественниками простирался остров Хоркайдо.
На пароходе творилось что-то непонятное. Пассажиры держались поодиночке, в компании не сбивались, и если имелись среди них пары или даже трио, как, например, какие-то тетки-близняшки в неглиже, сопровождаемые не первой молодости кавалером в банном халате веселенькой расцветки, — то и эти держались особняком, напряженно поглядывая по сторонам. И все непрерывно болтали по мобильникам.
Телефонные трели раздавались то тут, то там, и, казалось, не было на пароходе места, где не притаился бы пассажир с трубкой.
Ситуация изрядно истрепала убийце нервы, ибо работать в толпе он не привык, к тому же и работы никакой пока не было: стой себе на корме да любуйся на пену в кильватерной струе.
Что-то мешало убийце спокойно лицезреть морские пейзажи, и вскоре он понял, что именно: свежий след от удара топором на поручнях и обрубленный фал, болтающийся на лебедке.
— Ах, вы!.. — как громом пораженный таращился Факми на пеньку. — Вы за это ответите! — Донт устремился к капитану — требовать объяснений.
Вокруг мелодично позванивали мобильники.
По пути он едва не сбил с ног Лысюку, спустившуюся с верхней палубы.
— Куда это вы, такой порывистый?
— Не ваше дело! — огрызнулся Факми и тут же пожалел о грубости, потому что Лысюка пребольно пнула его под коленную чашечку.
— Вы хам! — Девица надула губки и пошла прочь, оставив Донта корчиться под трапом.
Перейдя с левого на правый борт, Нямня Назуковна повстречалась с неведомо как оказавшимися на борту в пеньюарах и розовых тапочках Бертой и Хрюндей, старыми товарками по конвейеру.
— Лысюка, ты что здесь делаешь? — завопили обе в голос. — Воровка!
— Я вас не знаю! — Нямня сморщила носик. — Дамочки, сидите спокойно, пока вас за борт не выкинули. А уж кто тут воровки — это разобраться надо. Кто у меня путевку в замуж из шкафчика спер?
— Ненавистная Лысюка! — прошипели близняшки и отвернулись.
— Это я ненавистная?! Да я вас… — В руках Нямни мелькнула тёшша, и дело грозило обернуться кровавым побоищем, если бы не появившийся из недр парохода Люлик.
— Что здесь происходит? — потребовал объяснений капитан.
— Нас терроризируют, — пожаловались сестры. — Она.
Касимсот обглодал глазами предмет своих вожделений и попросил:
— Нямня Назуковна, убедительно прошу вас спрятать орудие.
Не то чтобы Лысюка смутилась, но кувалду действительно убрала.
Инцидент, казалось, был исчерпан, но тут из-за поворота вышел, сильно прихрамывая, Донт Факми.
— Я тебя сейчас убью, — пообещал он Лысюке.
Брудерсдоттер-Сикорские зааплодировали, их поддержал тщедушный мужчинка в халате, но короткий взгляд Нямни накрепко заткнул рты всем троим.
— Кого это? — не понял капитан.
Факми, пылающий жаждой мести, обернулся к Люлику:
— И тебя тоже!
— У тебя пистолетик-то хоть есть? — поинтересовалась Нямня, тоже перейдя на «ты».
Пистолетик у Донта имелся. Факми выхватил ствол, но в это время в штанах убийцы что-то зажужжало и завибрировало.
— Чего это? — Люлик попытался закрыть собой Нямню. Девица не хотела прятаться и с немалым интересом уставилась на вибрирующую выпуклость.
Проклиная заказчика, капитана, Соседский Союз и чуть ли не самого Дью, Факми вытащил из кармана мобильник:
— У аппарата!
— Почему не докладываешь обстановку? — не поздоровался звонивший.
— Какая обстановка, мы только границу пересекли! — возмутился Донт.
— Я тебе деньги плачу, имею право требовать отчет о проделанной работе! — Заказчик, похоже, тоже нервничал. — Ежечасно, если потребуется.
— А если нет?
— То есть? — не понял заказчик.
— Не парьте мне мозги, или я расторгну контракт!
Факми широким замахом отправил телефон за борт, но не успел мобильник достигнуть морской пучины, как раздался выстрел, и аппарат разлетелся мелкими брызгами.
Близняшки вновь захлопали в ладоши, но мужчинка в халате торопливо спрятал свой телефон в карман и сделал вид, будто ничего не видел.
— Между прочим, — заметил Касимсот, — несанкционированное применение оружия может расцениваться как попытка пиратского захвата судна.
— Вы меня обманули! — вскричал Факми.
— Когда? — Брови капитана улетели под козырек.
— Повторите, как сбежали Трефаил с Мумукиным?
— Ну… — замялся Люлик. — Спустили шлюпку на воду, обрубили фал — и сбежали.
— Как, по-вашему, можно обрубить фал, находясь в шлюпке, когда след от топора на поручнях?
Люлик снял фуражку и почесал затылок:
— Вообще-то у Мумукина такие длинные руки…
— Что? — возмутилась Лысюка. — Это у Тургения длинные руки? Да они у него короткие вовсе!
— А? — усмехнулся Факми, глядя на растерянного Люлика. — Бабу-то не проведешь, баба — она сердцем чует.
— Я тебе не баба! — Нямня с чувством отдавила убийце ногу.
Тот взвыл и хотел было выстрелить, но удара кувалдой по стволу вполне хватило, чтобы пистолет красиво улетел в море и сказал там «буль». В полном недоумении Донт долго пялился вслед оружию, потом оглянулся на Лысюку, перевел взгляд на Люлика.
— Ты что, совсем дура, что ли? Как теперь доставать? — только и мог сказать убийца.
Не то чтобы очень опасались лишних глаз — малыш выбрал берег побезлюднее, — но как минимум один соглядатай все же имелся. Влас клялся, будто чувствует чей-то взгляд, поэтому на сушу выбрались в кромешной тьме.
— Блин, мы по такой темноте все ноги себе переломаем! — ругался Мумукин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
